Внимание Канегена привлек голос. В голосе было столько важности и уверенности, что тут же захотелось выбить дурь из этого человека. «Этот старик, он и есть убийца». Кан поднял револьвер, но старик даже бровью не повёл. Всё внимание незнакомца было обращено к Джо. Из слов его стало ясно, что он всё-таки получил силу.
-Не двигайтесь, с этой секунды вы находить под арестом, любые ваши действия будут рассчитаны как не подчинение и я немедля приму решение о вашей ликвидации. – По военному скомандовал генерал, держа старца на мушке.
А через мгновения, Джо стоящая всего в полуметре исчезла. «Какого дьявола?»
Старик обратил свой взор на Брендана и начал свою речь. Создавалось впечатление, что он не воспринимает Кана как нечто имеющую важность, или же личность. Два выстрела. Две пули почти настигли цель, но остановились у лица старика, а затем и вовсе растворились в небытие, а демон провалился в чёрную бездну.
«Как не вовремя, что он сделал со мной, или же это аномалия тела играет со мной злую шутку». Канеген нечего не видел, и не слышал. Рука до онемения в пальцах сжимала рукоять револьвера. Неожиданно донёсся шум, не разборчивый гул ударил по ушам, и демон тут же развернулся на звук. Его глаза увидели столовую. Что-то знакомое, но он не мог вспомнить. В голове отчаянно крутились места и даты, подбирая и ища это место. «Стоп, это не имеет значение, это иллюзия» вспомнив последние слова незнакомца, Кан перестал мучить память. Демон медленно пошёл вперёд.
-Закат перезарядка. – Тихо произнёс генерал, и тут же послышался звук стука металла.
С тремя патронами в барабане револьвера стало немного спокойно. Канеген заметил, что его присутствие некого не заботит, а значит, его и вовсе не видят. Держа револьвер наготове, Брендан шёл между рядов столов и медленно осматривался.
Из своего опыта Канеген много знал об иллюзиях, а из недавно полученной информации и слов старика, стало ясно, что это место, как то связано со страхом. Кайзер многое рассказывал интересующемуся генералу об своей силе, а сила старца схожа с его, только гораздо сильнее. Канеген всё ещё полагал, что где то здесь есть физический враг.
Детский смех, но такой не добрый и чистый, так смеются дети над чем то болезненным. Кан повернулся и увидел падающего мальчика. Всхлип, а затем мальчишка начал отвязывать ноги от стула. Он сдерживал слёзы, и потому единственное что капала с его лица, была кровь. «Дети воистину жестокие создания». Канеген подошёл мальчику, но тот встал и побежал. В его движениях было, что то странное, какая то скованность. Демон, проводя мальчишку взглядом, присел на корточки рядом с кровью. Свободной рукой Кан провёл пальцем по крови. «Почему меня не покидает ощущение, что всё это мне знакомо». Он повернулся к месту, где сидел этот мальчик, и увидел складную трость, лежащую на столе. Дрожащей рукой он потянулся к ней. Как только рука прикоснулась к предмету, в голову ударили воспоминания, из прошлого Алая…нет, из воспоминания их прошлого с Алаем. «Это…моя трость». Вот почему он не мог вспомнить это место, он некогда его не видел, а лишь слышал. Это детский дом миссис Клер Бенексон. Канеген встал, выпрямился во весь рост и попятился назад. С тех пор как он и Алай стали единым целым, демон получил все знания, всю память человека, и все его страдания о прошлом. Уборщица моя пол, наконец дошла до пятна крови. Она заворчала себе поднос, и Брендан в гневе не выдержал и навёл на неё дуло револьвера.
-Это ребёнок, это всего лишь одинокий и несчастный ребёнок, а не твоя проблема, так незачем так раздражаться из-за него! – Канеген кричал, он понимал, что она его не услышит, но надо было дать выход своим эмоциям.
Три оглушительных выстрела, которые услышал лишь демон. Женщина его не видела, она не чувствовала пуль которые прошли сквозь неё не причиняя ей никаких чувств, а главное, что она не чувствовала боль мальчика, и гнев демона.
-Закат, развейся! – Крикнул демон, выбегая из столовой, револьвер исчез.
Канеген выбежал из столовой и замер, он не знал куда идти, он некогда не видел это место. «Память, память сильнее восприятия». Демон закрыл глаза, и, успокоившись, начал вспоминать. Через пару минут он побежал, не открывая глаз, доверяя лишь тем чувствам и знаниям, что были у него. Он упёрся в дверь, и открыл глаза. Это был мужской туалет, Алай часто там прятался, когда готов был расплакаться. Будучи ребёнком, он некогда не желал показывать своих слёз. Он и так считал себя хуже других, и если он заплачет, то станет невыносимым даже для тех последних людей что относились к нему хорошо.
Дверь туалета с тихим скрипом открылась, странно, ведь дверь столовой пропустила демона через себя словно через сигаретный дым. Сколько раз он был здесь, сотни, тысячи, каждый раз после шуток Лео и Криса он прибегал сюда и плакал. Шутки эти, имели весьма жестокий характер. Мальчишки подкидывали насекомых в кровать, или же камни в еду, а однажды даже стекло. Многое было, и вспоминать об этом никак не хотелось. Пытаясь не издавать звуков, Кан закрыл дверь, но замок предательски щёлкнул. Плач,  доносящийся из кабинки, стал тише. Наверное, мальчик закрыл рот ладонью, пытаясь подавить звук. Брендан пошёл к дальней кабинке, он знал что юный Алай там.
-Кто здесь? – Сквозь слёзы, замученным уставшим голосом спросил мальчик.
Видимо отсутствие естественных звуков пугало ребёнка.
-Друг. – Тихо ответил Кан, открывая дверь кабинке, он помнил, что некогда не закрывал защёлку, просто было не до неё.
Пред взором демона предстал мальчик, сидящий обняв колени. Его лицо покраснело, и его слепые глаза были покрасневшие от слёз. Юного Алая трясло, детская психика сильно страдала.  Впервые за жизнь в проклятом городе, Канеген пожалел что возжелал обрести человеческие чувства. Жалость к ребёнку, жалость к самому себе заполонила каждую клетку его тела. Это было физическое воплощения эгоизма. Демон вспомнил, как его изводили, как вытирали об него ноги и предавали при первой необходимости., как он мечтал о конце собственной жизни. Ноги генерала пошатнулись, и он рухнул на колени. Из левого глаза потекли слёзы, обжигая грубую щёку. «Быть человеком…больно». Кажется это первые слеза, с тех пор как он и Алай стали единым целым, а если не так, то это первые слёзы что навеки вопьются в его память.
Руки непроизвольно потянулись, что бы обнять мальчика, но прошли сквозь Алая. «Я убью тебя, клянусь, я убью тебя старик!» закусывая губу до крови, клялся Кан.
-Алай, не бойся плакать, те, кто любят тебя не разгневаются на тебя из-за этих слёз. Малыш, если ты не будешь показывать слабости, тебе никто не будет помогать, вот и всё. Так что не бойся плакать, любить тебя меньше не станут. – Канеген говорил шёпотом, как можно ближе приблизившись к мальчику.
Через минуту юный Алай ответил ему:
-Что вы понимаете… вам некогда не было так плохо как мне, вам меня не понять! – В конце мальчик сошёл на крик. В его голосе было столько призрения к собеседнику, что демон даже был удивлён.
Опустив глаза, и глянув на последнюю упавшую слезу, что беззвучно разбилась о холодный кафель, демон вспомнил то издевательства в аду Его пытали, допрашивая и обвиняя в том, чего он не делал, а после выяснения всех обстоятельств, просто отправили в лаборатории, где пытки в допросочной, показались простыми объятьями, а затем, его просто отправили в город в качестве подкрепления. Боль, унижения, и предательство, и сам демон, без памяти человека, знал какого это.
-Чувство, что внутри тебя черве, посеянные твоей слабостью, и ты боишься, что эти паразиты доберутся до твоих близких, через слёзы. Малыш, плохое случается с тобой не по твоей вине, а по вине тех «Ублюдков!» детей, которые по своей сути тоже несчастны. – Канегену было тяжело говорить такое ребёнку, но он знал, что именно это он и чувствует.
-Нет! Всё это, потому что я такой, я ущербный и некому ненужный! Лучше бы я вообще не рождался! – Больше мальчик говорить не мог, он вновь заплакал, уткнувшись лицом в колени.
Демон и не думал, что так скоро его глаза снова наполняться влагой. Отчаяние мальчика, рвало его чёрно-белую душу в клочья. Канегену больше всего на свете хотелось обнять его, прижать к себе, и не отпускать, не позволять больше жестокости мира прикасаться к его маленькой, измученной душе.
-Алай, всё это испытание. Ты должен выстоять, слышишь, ты должен. Малыш, ты не один, я всегда рядом, я стою и жду, когда ты дойдёшь до меня, и когда я стану достойным тебя. Если бы ты не родился, я бы не смог жить без тебя, разве это не повод жить дальше.…А те, кто тебя любит, а те кого ты любишь. Всем бывает плохо, но помни Алай, нечто не длиться вечно. Чем больше ты страдаешь, чем больше тебе воздастся малыш. – Кан говорил как можно нежнее, пытаясь вложить всё тепло и заботу что у него есть.
Демон понимал, что мальчик не до конца понимает смысл слов, но он надеялся на то что, смысл дойдёт благодаря интонации.
«Я выберусь отсюда только ради твоей смерти старик»